Виды греха Убийства бывают разные: случайное, причем по вине жертвы, – такое возможно при автомобильной аварии. Но и здесь муки совести тяжелы. Человек ведь прекрасно понимает, что произошло: вместе с чьейто жизнью уходит целый мир. Бывает убийство в результате самообороны или на войне. Последнее Церковь не считает нарушением шестой заповеди: «Война есть великое общественное зло, но в то же время война есть и великое бедствие, попускаемое Господом для исправления и вразумления народа, как Он и допускает эпидемии, голод, пожары и другие несчастья. Потому убийство на войне святая Церковь не рассматривает как частный грех человека...» (Протоиерей Серафим Слободской. Закон Божий. — М. Московская Патриархия, 1990. С. 580.). Действительно, не поразишь противника – поставишь под угрозу жизнь своих родных и близких, безопасность Родины. Из двух зол приходится выбирать меньшее. Хотя и тут муки совести неизбежны – можно спросить любого человека, побывавшего на войне. Возможно даже наложение Церковью епитимьи на какоето время на человека, вернувшегося с войны. Бывает и убийство по неосторожности, – например ошибка медицинского работника. Цели лишить человека жизни не было, но вина очевидна: можно было быть внимательнее. Ну и, наконец, убийство непосредственно с целью убийства. Тут всем все понятно – самые большие сроки в уголовных кодексах всех стран установлены за данный вид преступления.
Один криминальный психолог сказал, что убить человека психологически очень трудно. Так, одним разом, конечно, трудно. Поэтому легче постепенно. Как? Очень просто. Можно, например, «доставать» человека изо дня в день – здоровье портится, жизнь сокращается. И если вещи своими именами называть, то что это — сокращение жизни? Раскольников тоже, получается, всегонавсего сократил жизнь старушки на какието там несколько лет. А если ей пенсию регулярно не выплачивать и льготы монетизировать, справки заставить собирать, то, глядишь, и не дожила бы несчастная до роковой встречи со своим палачом. Я не хочу приравнять назойливое «доставание» к убийству, но все же есть над чем задуматься. Что происходит, если человека постоянно донимать такими невинными, вроде, словами: «Ну что расселся? (Разлегся? Уставился?!)» – нервы расшатываются, здоровье портится, жизнь сокращается. Уже понятно, наверное, к чему я клоню, – к тому, чтобы обвинить нас всех в нарушении шестой заповеди. Способствуем ли мы продлению жизни ближних своими поступками и словами? Способствуем ли их благополучному существованию или сокращаем жизнь? Можно же просто «доброе утро» не сказать, посмотреть «не так» или промолчать, не обратить внимания…
Конечно, в те времена, когда Бог давал заповеди Моисею, под убийством подразумевалось непосредственное лишение человека жизни – то, за что у нас сейчас по 105й статье судят. В древние времена ведь нравы какие были? Там могли мужа убить, чтобы завладеть его женой. С замужнейто грех общаться. А тут она уже и не замужняя, а вдова. Так что хотя бы это безобразие надо было остановить. Тогда и речи не шло о том, чтобы вежливо всем доброго утра желать. Человек должен был четко понять, что букашку раздавить можно, теленка, птичку убить можно, а вот человека – нельзя! Ну и о том, как люди эту заповедь соблюдали, – весь Ветхий и Новый Завет: Ирод вифлеемских младенцев уничтожил, Иоанну Крестителю голову отрубили, Христа распяли. Причем это вроде как по закону делалось, такие тогда законы были. И сейчас есть хитрости юриспруденции, оправдывающие убийство: аборты, например, легальны. Самоубийство Далее – самоубийство. Здесь надо понимать, что жизнь дана Богом и только Он вправе ею распоряжаться. Что в этом мире вообще есть наше? Самоубийство – это такое же убийство человека, причем у преступающего в данном случае заповедь возможность покаяться минимальна. Если только успеет подумать: «Господи, помилуй!» А таинства Исповеди в присутствии священника такой человек уже лишен. Когда Иисус Христос говорил: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10, 39), Он не призывал ненавидеть жизнь вообще и человека как создание Божие. Тогда бы мученичество не было подвигом, ведь легко отдать чтото ненужное и нелюбимое. Мученики жертвовали дорогим, точнее, бесценным – своей жизнью, – ради спасения себя и других. «Кто слишком заботится о телесной жизни, тот думает, что обретает душу свою, между тем как на самом деле он губит ее, подвергая ее вечному наказанию. Напротив, кто погубляет душу свою и умирает, впрочем, не как разбойник или самоубийца, но ради Христа, тот спасет ее» (Блаженный Феофилакт. Толкование на Евангелие от Матфея). Граница между терпением скорбей ради спасения и бестолковым самоуничтожением на самом деле довольно прозрачна, и легко соскользнуть тут в лапы бесов. Если не понимать, что значит «ради Христа», то лучше и не экспериментировать в данной области. Нам бы с главными своими страстями както справиться, хотя бы «доброе утро» научиться говорить!
«Самоубийство есть самый страшный из всех грехов, совершенный против шестой заповеди, так как в самоубийстве, кроме греха убийства, заключается еще тяжкий грех отчаяния, ропота против Бога и дерзкого восстания против промысла Божия» (Серафим Слободской. Закон Божий). Здесь, может, и обозначена та неприметная граница, отделяющая подвиг терпения от самоуничтожения: там, где есть хоть тень ропота на Бога, – это путь разрушительный. Путь не к Вечной Жизни, а к смерти. Нужно ценить жизнь Смерть – это самое страшное. Как хочется поверить, что ее нет. Но она есть. И каждому в том или ином виде приходилось с ней сталкиваться. Очень хочется убедить себя в том, что смерти нет, но обманывать себя не полезно: попытка убедить себя в неправде порождает стресс. Ктото пытается примириться с ней. Скрытым мотивом убийства может быть попытка доказать себе, что смерть – это очень просто и совсем не страшно. И вернувшийся из «горячих точек» солдат уже не может остановиться… Но это не избавляет от страха и душевных страданий, а наоборот, губит душу и делает жизнь согрешающего еще более невыносимой. Нет, со смертью нельзя ни примириться, ни договориться – она есть, от этого никуда не денешься. Можно лишь покаянием и смирением получить шанс после неизбежного перехода в другую жизнь оказаться в раю. Это путь смирения. В тот другой мир мы не можем забрать с собой ни дачу, ни «мерседес». Единственное, что мы туда забираем – это свою душу.
Вот два примера судеб в почти одинаковой ситуации. «Горячая точка», засада, в живых осталось только четверо. Один из них не выдержал, стал преступником, не вылезает из тюрем. После очередного срока подумывал, не стать ли киллером. И другая похожая ситуация: «горячая точка», погибли все боевые товарищи, один остался жив, и он… становится священником. Кто из них более счастливый человек? Нужно ли задавать этот вопрос?
Конечно, по разным причинам люди становятся душегубами и по разным причинам мы друг друга «пилим», «гложем» и забываем сказать «доброе утро», при этом попадая в замкнутый круг: меня задели – я задел когото, мне не улыбнулись – я рожу кислую скорчил и т.д. Выйти из него можно, лишь первым сделав шаг, это и есть подставить левую щеку, когда тебя ударили по правой (Мф 5, 39). То есть не отвечать злом на зло. Конечно, мы ничего сами не можем без благодати Божией, поэтому и прибегаем к церковным Таинствам, постимся и просим Бога в молитве избавить нас от лукавого, от искушений и дать нам разумение и способность любить. Ольга ЕРМАКОВА
|
» Архив » № 04_40_2006