Здравствуйте, уважаемая редакция газеты «Мир всем». Пишет вам осужденный за особо тяжкое преступление, убийство, раб Божий Николай. В № 8/32 за 2005 год вашей газеты вы поместили позицию так называемых аболиционистов, которые полностью отвергают необходимость наказания преступивших закон.
 Если подойти к рассмотрению этой позиции с точки зрения секулярного сознания, то предлагаемые аболиционистами условия очень удобны для преступника. Однако, несмотря на всю привлекательность примиренческой теории, к ней, на мой взгляд, невозможно применить моральные критерии. Даже рассматриваемая в нехристианском контексте, позиция аболиционистов за версту отдает нравственной анархией. Основывая свою идею безответственности на гуманности, эти правовые радикалы демонстрируют свое незнание того, что гуманность – это не всепрощение, а правовое и нравственное воздаяние грешнику за совершенное им преступление. Старая русская пословица гласит: «Худое дело тюрьма, а без нее нельзя». Человек живет в обществе. А любое цивилизованное общество, иерархичное по своей сути, основывается на единых для всех законах. Соблюдение законов являются гарантией существования социума. И напротив, несоблюдение законов и отсутствие наказания ломает иерархию, калечит общество, сеет анархию и хаос. В обществе, пораженном грехом, соблюдение норм действующего законодательства обуславливается, главным образом, страхом перед наказанием, которое следует за нарушением законов. Поэтому наказание, будучи скорее психологическим фактором, служит необходимым условием удержания человека от греха и преступления. Мы видим, что в трудах аболиционистов этот фактор обуздания развращенной воли аннулируется. Вместо наказания нам предлагается примирение. Я бы это примирение выразил попростому следующими словами: «Грабь, насилуй, убивай, а вы, жертвы, терпите, примиряйтесь с насильниками и убийцами, а они пусть продолжают творить беззаконие». Нильс Кристи задает вопрос: «Что это за логика и этика, с точки зрения которой создается убеждение, будто наказание имеет приоритет над примирением? Вы потеряли глаз изза моего возмутительного поведения – но я отдам вам свой дом. Вы нанесли мне увечье, сбив меня на машине, но я вас простил». Интересно было бы знать, а какой логикой и этикой руководствовался гуманный ум автора предыдущих строк, когда рождал подобную нелепицу? Эта красивая картинка может существовать лишь в теории и вряд ли когда­-нибудь будет реализована на практике.
 Сам Господь допускает возможность наказания за преступление. «Вы слышали, что сказано древним: «не убивай; кто же убьет, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону, а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной» (Мф. 5, 21–22). Здесь же Христос говорит и о примирении. Однако, на мой взгляд, примирение в Евангелии выступает не столько как альтернатива наказания, сколько как указание на недопустимость мести со стороны истца: «…если ты принесешь дар твой к жертвеннику, – читаем мы далее у Евангелиста Матфея, – и там вспомнишь, что брат твой имеет что­нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5, 23– 24).
 Что такое тюрьма? Это место, куда помещают тех людей, которые позволили склонить свою волю к преступлению Закона Божия, тех, кто мешает обществу жить в покое, вселяет в окружающих страх, вражду и т.д. Тюрьма – это не проявление жестокости, как полагают господин Кристи и его сподвижники. Напротив, тюрьма – это купальня, где происходит очищение души от греха, где вместо воды – слезы покаяния и сокрушения о грехах.
 Аболиционисты заботятся о плоти и чувствах, в то время как духовная составляющая наказания остается за пределами их внимания. Косвенные указания на необходимость изоляции преступников можно найти в словах Божиих ко змею, которому было сказано: «Ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей» (Быт. 3, 14). Мне кажется, что слова «во все дни жизни твоей» находят параллели в нашем законодательстве, которое предусматривает пожизненное заключение за особо тяжкие преступления. Последующее за грехопадением изгнание Адама из рая тоже можно рассматривать как прообраз наказания, темницы, учрежденной для того, чтобы лишить человека физической возможности находиться в законопослушном обществе и творить беззаконие. При этом Господь Бог не лишает Адама возможности вернуться в Едем, но посредством наказания дает ему шанс покаяться и очиститься.
 В одном Нильс прав: ни одно государство на сегодняшний день не может отменить наказание. Можно было бы добавить: не сможет и впредь. Для достижения отмены уголовного наказания необходимо одно очень важное условие – отсутствие преступлений, что возможно лишь при отсутствии в природе греха. Можно долго говорить о грехе и его влиянии на человека, но в результате мы придем к тому, что полностью грех неистребим в мире, а следовательно, об отмене наказания не может быть и речи. Позиция аболиционистов максимально идеалистична. Она находится за гранью понимания добра и зла, не учитывает духовных механизмов преступления, наказания и последующего исправления человека.
 Аболиционистская пропаганда безнаказанности неуместна в нашем обществе. Каждый христианин обязан давать нравственную оценку своим действиям и действиям других людей, противостоять греху и злу всеми дозволенными способами. Тюрьма необходима, как бы огорчительно это ни звучало. Но это так. Тюрьма обуздывает грешника в его преступных действиях. Тут имеется единственная альтернатива: или покаяние, ведущее ко спасению, или же дальнейшее богоборчество, обрекающее на адские муки. Выбор за нами.
 Так мне думается по скудости приземленного ума. Прошу тех, кто имеет иное мнение, не судить меня строго.