Стараниями большевиков название города ИвановоВознесенска стало известно на всю Россию, их же стараниями оно с карты России и исчезло. С географической – да, но не с духовной.
 Триста километров с лихом предстояло нам проехать от храма Вознесения Господня из центра Москвы до ИвановоВознесенского Введенского храма. Утро раннее, путь долгий. Самое время подумать, да поговорить о тех неисповедимых путях, которые соединяют людей разных, но единых в самом главном. Один из них – основатель ИвановоВознесенского СвятоВведенского женского монастыря, на территории которого и находится Введенский храм, архимандрит Амвросий (Юрасов). Именно что основатель.

  В России до революции было более тысячи двухсот монастырей. В семидесятые годы осталось около пятнадцати. Сейчас в России более пятисот действующих монастырей. Но все они в подавляющем большинстве – восстановлены из закрытых или разрушенных. СвятоВведенский женский монастырь – не восстанавливается. Он – строится.
 В 1989 году после шестнадцатидневной голодовки четырех православных христианок – жительниц Ивановской области – Введенская церковь, закрытая местной властью более полувека назад и использовавшаяся ею же под хранилище архива партийных документов собственных «исторических» деяний, была возвращена верующим. В основном – это были духовные чада архимандрита Амвросия. Создавшаяся община и положила начало женской обители.
 Состояние храма было ужасающим: стены – в огромных дырах от выбитых бревенчатых перекрытий, сырость от протекающей проржавевшей кровли… А ведь это памятник архитектуры, возведенный по проекту архитектора П. Бегена. В этом храме в 1918 году, когда за его стенами все было погружено в революционный богоборческий мрак, служил Патриарх Тихон. А теперь… Руки могли опуститься от вида немыслимого разрушения.
 Но главным было начать службу Богу, начать проповедь. Потому что все творится с молитвой, с любовью. Любовь – основной закон для монастырей. Ведь что самое главное? Воспитание внутреннего человека, чтобы в душе не было ни отчаяния, ни обиды, ни раздражения.
 Шли месяцы, храм стал наполняться людьми, приходили кто из желания увидеть, как власть порушила богоугодное место, кто из желания посмотреть, как восстанавливает его вера, а кто из желания приобщиться к этому восстановлению — физически и духовно.
 Жизнь вернулась в храм, вера начала возвращаться к людям. Они и подали прошение архиепископу ИвановоВознесенскому и Кинешемскому Амвросию, а архиепископ – Святейшему Патриарху с просьбой благословить на создание при храме женского монастыря. И днем основания ИвановоВознесенского СвятоВведенского женского монастыря стало 27 марта года 1991 от Рождества Христова.
 В настоящее время в СвятоВведенском женском монастыре 235 насельниц, их средний возраст 30 лет. При нем есть три подворья, пустынь, три храма, строится духовное училище для девочек. И женщины, желающие принять постриг, идут и идут. Молодым стараются не отказывать, пожилых просят немного подождать. Хозяйство в монастыре большое – коровы, козы, пасека, поля овощей и картофеля занимают более ста гектаров. И руки нужны крепкие, упорные. А для престарелых в селе Доронино Тейковского района строится четырехэтажное кирпичное здание богадельни. Вот там им будет лучше, а молодые монахини о них будут заботиться.
 Дел в монастыре много, там мы и предполагали застать его настоятеля по приезде. Но – человек лишь предполагает….

 Путь наш от храма Вознесения господня из центра Москвы был долгим, так что к полудню в монастырь мы не поспели. И встреча наша с архимандритом Амвросием состоялась не в стенах монастыря, а в Управлении Федеральной службы исполнения наказаний по Ивановской области. Тюремная миссия, возрождение духовности и нравственности в местах лишения свободы – это тоже задача, которую ставит перед собой настоятель обители. В этом деле ему помогают и в монастыре – матушки, и в местах заключения – руководство следственных изоляторов и колоний области.
 Душа мучается, страдает, часто даже тогда, когда в жизни есть все: работа, семья, достаток. Что же говорить о тех, кто всего этого лишился, оказавшись в заключении. Но при всей разнице в положении этих людей, общее для всех, у кого болеет душа, именно причина этой боли. Физические страдания возникают по разным причинам, а душа страдает от того, что человек о ней забывает, человек о ней не заботится, не думает о ней и не питает ее. И повернуть человека к душе, вернуть его к чистоте и нравственности – это миссия Церкви. И поэтому в тюрьму идут священнослужители, поэтому молимся о спасении душ всех оступившихся, может быть еще не осознавших проступка, но идущих по пути осознания и покаяния.
 Об этом и говорил в Управлении Федеральной службы исполнения наказаний архимандрит Амвросий на встрече священнослужителей, окормляющих места лишения свободы, и сотрудников, несущих там службу.
 Другими словами, но та же мысль была высказана им в Духовной семинарии ИвановоВознесенской епархии, расположенной в нескольких километрах от Иваново. Ведь весьма вероятно, что кто­то из этих молодых семинаристов будет окормлять православную общину и возводить храм в одной из исправительных колоний.
 А дальнейший наш путь с архимандритом Амвросием лежал в колонию. Она располагается буквально в двух километрах от Духовной семинарии. Там нас ждали и осужденные, и сотрудники, и крещеные и некрещеные.
 Из полуторатысячи человек заключенных для разговора с нами пришло около двухсот. Архимандрит Амвросий, обратился к ним с проповедью, ответил на вопросы. Затем выступил заведующий сектором по взаимодействию с правоохранительными учреждениями Синодального отдела отец Александр Добродеев, а Наталья Пономарева показала фильм о жизни православных общин в различных местах лишения свободы. Ктото стеснялся спрашивать, но внимательно слушал, кто­то иронизировал, но, почувствовав неодобрение соседа, замолкал. И может это молчание, эта возникшая неловкость, помогут ему понять, что не все так просто в жизни… Может, поймет: наклонный путь «украл, выпил, в тюрьму» — это гибель, и обязательно нужно подниматься, приблизиться хотя бы на одну, первую, самую трудную ступеньку, которая и есть порог, к собственной забытой душей, больной и раненной, но еще живой… пока еще живой.